Андрей Соболь, известный Биткоин-энтузиаст, отвечает на вопросы наших читателей относительно будущего нескольких криптовалют, занимающих лидирующие позиции на рынке.

Корреспондент: Как отреагирует сеть Биткоина, если суточный объем транзакций возрастет с 350 тысяч до нескольких миллионов?

Андрей Соболь: Совершенно очевидно, что сеть первой криптовалюты, в которой на данный момент установлено ограничение размера блока, не сумеет справиться с таким наплывом платежей. Ведь за сутки она не способна обработать даже 1 миллион переводов. Если пользователи создадут больше транзакций, то система примет только те, у которых самая высокая комиссия. Все остальные операции «зависнут» в мемпуле, пока Биткоин-нод попросту не удалит их из памяти.

Корреспондент: Какая технология будет более эффективной для системы — Lightning Network или SegWit?

Андрей Соболь: Вопрос немного некорректный, поскольку SegWit и Lightning Network можно назвать взаимно дополняющими технологиями. В отличие от них, Bitcoin Unlimited представляет собой совершенно другое решение. Условием внедрения Lightning Network является активация SegWit.

Это связано с тем, что для запуска новой версии протокола необходимо наличие в сети определенных видов транзакций. Обеспечить их присутствие можно только за счет применения SegWit. Если рассматривать эффективность SegWit по сравнению с Bitcoin Unlimited, то мне больше по душе первый вариант. Мои предпочтения объясняются тем, что вторая модель будет способствовать централизации системы. Так, для получения полного узла понадобятся супермощные компьютеры, а затем целая сеть современного оборудования.

Корреспондент: Какие перспективы у криптовалюты Ripple? Как вы видите ее ближайшее будущее при условии сотрудничества с банковскими институтами?

Андрей Соболь: Ripple весьма отличается от других видов альткоинов. Ее отличительной особенностью является особый механизм консенсуса. Так, у любой ноды имеется перечень доверительных нод, мнение которых она учитывает. Подобная модель кардинально отличается от варианта Proof-of-work, сущность которого заключается в организации среди майнеров своеобразных соревнований по мощности. Победители гонки получают право на добычу очередного блока.

Существуют значительные различия и от Proof-of-stake, когда голоса пользователей учитываются пропорционально количеству принадлежащих им монет. В системе Ripple действует trustless-модель, предполагающая, что одни ноды доверяют другим. Прогноз роста любой криптовалюты, тем более такой экстравагантной, как Рипле, делать очень сложно, вне зависимости от уровня ее взаимодействия с банками.

Даже если учесть ее тесные связи с финансовой сферой, она будет использоваться исключительно как платежный терминал. Тогда как токены вряд ли заинтересуют банковские учреждения. Данной криптовалюте отведена роль фиатного эквивалента для более оперативного перевода средств из пункта А в пункт В. Поэтому я не берусь спрогнозировать дальнейшее движение курса Ripple.

Корреспондент: Какой смысл переводить капитал из Bitcoin в альткоин, если при хардфорке в кошельке окажутся две разновидности монет первой криптовалюты?

Андрей Соболь: Если будет проведен хардфорк, то в системе действительно появятся две разновидности виртуальных монет Биткоина. Вполне вероятно, что уровень их капитализации будет значительно ниже, чем до перезагрузки сети. Поэтому имеет смысл при хранении криптовалюты диверсифицировать риски, сформировав портфель из нескольких видов альтернативных денежных единиц.

Корреспондент: Насколько разумным будет сейчас вложить средства в добычу Эфира?

Андрей Соболь: Если у вас есть возможность приобрести видеокарты для майнинга в системе Эфириума, то это станет весьма удачным капиталовложением. Но их практически не осталось в свободном доступе, поскольку майнеры уже скупили все имеющиеся на рынке видеокарты. Единственным выходом станет их заказ непосредственно в Китае или США. Подобная ситуация связана с тем, что доходность майнинга в сети Ethereum значительно выросла за последние несколько месяцев, поэтому ловкие криптостаратели поторопились скупить все подходящие модели видеокарт.

Корреспондент: Почему проект R3 терпит крах? Ведь эксперты ФРС подтвердили, что блокчейн способен справиться с такими извечными проблемами банковской системы, как двойные записи и неэффективный клиринг?

Андрей Соболь: Проблема заключается в том, что R3 является консорциумом. Для достижения консенсуса, а также определения, что именно нужно банкам, необходимо регулярно проводить обсуждения. В этом плане стартапу значительно легче, ведь он предлагает готовое решение определенной проблемы, к примеру, насчет хранения криптовалюты, исходя из собственного видения. При этом ему нет необходимости согласовывать свою концепцию с компаньонами.

Работа в консорциуме на порядок сложнее, ведь даже по мелочам приходится учитывать мнение других людей. К тому же практикой доказано, что большинство банковских концернов, рано или поздно, отказываются от блокчейна. Ведь ценность технологии распределенного реестра заключается в ее открытом характере. Тогда как закрытый вариант предусматривает цензуру транзакций и установление ограничений для выхода на рынок. Соответственно, ценность такой системы в глазах потенциальных клиентов очень низкая и для нее действительно не нужен blockchain.

Корреспондент: Насколько эффективным будет копирование криптовалютного портфеля у авторитетного инвестиционного фонда?

Андрей Соболь: Такой шаг, безусловно, имеет определенный смысл. Но при этом нужно иметь в виду, что большинство фондов приобретают цифровые активы на этапе ICO. Поэтому бездумное копирование не принесет желаемой выгоды. Ведь если проект будет успешным, то токены непременно возрастут в цене и их покупка только повысит стоимость активов, которыми уже обладает фонд. Поэтому нужно подсчитать, какой вариант поведения будет более выгодным: присоединиться к фонду и выплачивать ему комиссионные или самостоятельно купить несколько криптовалют, потеряв при этом определенную часть прибыли из-за разницы курсов. Не исключено, что издержки от сотрудничества с инвестиционным институтом будет меньше, чем потери от присоединения к проекту после завершения ICO.

Корреспондент: Какие слабые стороны имеются у таких криптовалют, как Dash, Monero и Zcash?

Андрей Соболь: Если говорить о Dash, то ее основными проблемами являются имиджевые потери вследствие агрессивного маркетинга и инстамайна первых нескольких миллионов монет. Кроме того, захват супернод может привести к деанонимизации транзакций.

Основной «головной болью» разработчиков Monero является заявление Миллера о возможном обнародовании данных обо всех платежей, выполненных в сети за период с 2014 по 2016 годы.

Что касается Zcash, то ее эмиссионная система не выдерживает никакой критики, ведь из-за нее стоимость монеты постоянно падает в первые месяцы после выпуска. Еще одной проблемой является сложность протокола, технические нюансы которого понятны только разработчикам. Поскольку рядовые пользователи не владеют информацией об особенностях системы, соответственно они не могут отследить появление в ней неполадок.